“…В начале работы пятерки в ее задачи входило создание союза Хиджаза и России против Англии и Франции, что соответствует указаниям Г.В.Чичерина…
К концу 1924 года правитель Неджда Абдельазиз уже оказался близок к своей цели – поставить под свой контроль практически весь Аравийский полуостров. Теперь уже он, а не Хусейн виделся проницательному К.Хакимову той фигурой, с которой Кремль мог бы выстроить отношения на базе поддержки идеи единого арабского государства и противостояния Великобритании, поскольку этот плечистый, почти двухметровый великан из пустыни выглядел как человек более решительный и принципиальный, чем Хусейн.
Но задача выхода на этого нового энергичного и удачливого правителя казалась сложной. Решить ее помогли личностные качества К.Хакимова, который сумел подружиться с Джоном Филби (Гарри Сент-Джон Бриджер Филби), который был отцом советского разведчика Кима Филби.
Джон Филби был большим оригиналом. Он бросил свою колониальную службу и перебрался в двадцатые годы в Аравию. Первый раз он заехал в официальную командировку туда будучи еще на государственной службе в Ираке в 1917-1918 гг. в качестве главы официальной британской миссии для переговоров с Абдельазизом. Позднее он там осел, женился на арабке, носил арабскую одежду и жил как араб, принявший ислам (официально он его принял в 1930 году), хотя был выпускником Кембриджа, просвещенным и знающим востоковедом. По характеру человек абсолютно независимый, он не считал себя связанным обязательствами перед британской короной (во всяком случае, он это не афишировал) и занимался в жизни тем, что ему было интересно. А интересен ему был как раз король Абдельазиз, которого он считал, и думается, не без оснований, величайшим арабом после пророка Мухаммеда. Эти слова вслед за ним повторяли потом многие западные дипломаты.
Филби искренне восхищался королем, стал его личным другом, Джон помогал молодому монарху во многих делах, в том числе коммерческих, и не без выгоды для себя. Он сумел сохранить хорошие отношения с метрополией, ездил в Лондон, выступая с лекциями о малоизвестной тогда Саудовской Аравии, ставшей знаменитой благодаря его книгам о пустыне Руб аль-Хали. Он продолжал выполнять деликатные поручения британской короны, но почему-то каждый раз в выигрыше оказывался саудовский монарх. Позднее именно Филби сыграл ключевую роль в том, что аравийская нефть перешла под американский контроль (точнее контроль клана Рокфеллеров).
Как конкретно Хакимов вышел на Филби, история умалчивает. Думается, что они просто приглянулись друг другу – оба интересно и независимо мыслящие, питающие симпатии к арабскому и исламскому миру. Факт состоит в том, что Филби убедил ибн Сауда принять Хакимова в качестве человека, который хочет помочь отстаивать право на паломничество мусульман из СССР (15 тыс. человек). Проблема на тот момент состояла в том, что англичане их не пускали через проливы, опасаясь усиления русского присутствия. При личной встрече Хакимов попросил Абдельазиза ибн Сауда помочь в организации Хаджа. Но, возможно, речь шла и каких-то других, политических вопросах.
В любом случае, после этой беседы Хакимов рекомендовал Москве не вмешиваться в противостояние хашимитов и саудов, что тогда работало на эмира Неджда. Ибн Сауд этого доброго совета не забудет. Хакимов действительно, благодаря своей тонкой интуиции, врожденным дипломатическим талантам, правильно сориентировался в ситуации и понял, кто на самом деле является самой сильной фигурой на Аравийском полуострове.
22 декабря 1925 войска ибн Сауда, захватили Джидду. Сын Хусейна Али бросил все и уехал в эмиграцию. Колеблющиеся англичане, выстроившие планы на сыновей Хусейна, в этот момент заняли нерешительные позиции, чем и воспользовался Хакимов. В результате Москва «на последней миле» обскакала Лондон и первой в мире признала власть ибн Сауда над объединенными землями Неджда и Хиджаза. 16 февраля 1926 года Хакимов направил ибн Сауду ноту с признанием его власти со стороны Кремля”.